Один из ключевых вопросов безопасности Украины – как можно сдержать Путина от нового нападения в случае, если удастся достичь договоренности о прекращении огня.
В теории и практике международных отношений под сдерживанием в общем смысле подразумевают те меры политического и военного характера, которые позволяют предотвратить нападение одного государства на другое.
При этом сдерживание имеет некоторое психологическое измерение. Как говорил известный персонаж фильма режиссера Стэнли Кубрика доктор Стрейнджлав, «сдерживание есть искусство создания в сознании врага страха нападения».
В современном научном и политическом дискурсе все активнее рассматриваются различные варианты и модели гарантий безопасности для Украины, которые могли бы умерить российского агрессора от нового нападения на Украину.
Попробуем хотя бы вскользь охарактеризовать основные модели, которые чаще всего обсуждают политики и эксперты по вопросам международных отношений.
Так, одной из них является так называемая западногерманская модель , суть которой состоит в том, что Украина становится членом НАТО, но статья 5 Североатлантического договора распространяется не на всю территорию Украины, а только на ту ее часть, которая не является оккупированной Россией.
Одним из сторонников этой модели был Генри Киссинджер, считавший, что членство хорошо вооруженной Украины в НАТО может стать своеобразной гарантией того, что хорошо вооруженная Украина откажется от попытки возвращения оккупированных Россией территорий с помощью вооруженной силы. Другими словами, для Киссинджера эта модель была своеобразным сдерживающим фактором по отношению к Украине и определенным образом вписывается в его внешнеполитическую философию равновесия сил для сохранения мира в Европе.
В то же время, администрация президента Байдена не была привержена членству Украины в НАТО, учитывая опасения, что это может привести к непосредственному конфликту между Россией и Альянсом.
Новая американская администрация пока также отрицает такую возможность.
Однако это не означает, что президент Трамп со временем не может изменить свое мнение. В конце концов, членство Украины в НАТО – это самый дешевый и быстрый способ прекратить российскую агрессию и гарантировать ее неповторение в будущем.
Говоря о модели сдерживания России, связанной с вступлением Украины в НАТО, иногда упоминают норвежскую модель , как подразумевает то, что хотя страна и становится членом Альянса, однако на ее территории не размещаются его базы.
Еще одной моделью обеспечения безопасности Украины, которая обсуждалась в американской экспертной среде, является корейская модель . Она упоминалась, в частности, во влиятельном журнале американских внешнеполитических кругов Foreign Affairs, например в статье Картера Малкасяна «Корейская модель».
Сторонники этой модели отмечают, что перемирие между Южной и Северной Кореей продержалось более 70 лет и позволило Южной Корее не только обеспечить свою безопасность, но и достичь высокого уровня экономического развития и благосостояния.
Проблема с этой моделью, однако, состоит в том, что даже с технической стороны создать и укрепить линию разграничения с демилитаризованной зоной на Корейском полуострове было легче, чем это можно сделать в Украине с учетом длины линии фронта и границы с Россией и Беларусью.
Но проблема даже в другом: если гарантами соблюдения соглашения о перемирии между Северной и Южной Кореями выступили по сути США и Китай, то пока такой вариант государств-гарантов для Украины не обсуждается.
Главная проблема с этой моделью состоит в том, что Путин совершенно не заинтересован в мире и экономическом процветании Украины типа Южной Кореи. Его цель состоит в уничтожении государственности Украины, поскольку мирная, демократическая и экономически развитая Украина представляет, в его воображении, прямую угрозу пребыванию кремлевского диктатора у власти.
Израильская модель безопасности предполагает усиление оборонных и наступательных возможностей Украины без вступления в НАТО на таком уровне, чтобы это имело реальный сдерживающий эффект относительно любых попыток и намерений России снова осуществить вооруженное нападение на Украину.
Так, в частности, речь идет об усилении украинской армии, предоставлении всего необходимого современного оружия, а также предоставлении в достаточном количестве дальнобойного оружия и ракет, что позволило бы Украине не только защищать себя на своей территории, но и вести активные боевые действия на территории России.
Короче говоря, в этом случае фактором сдерживания должно стать осознание Россией того, что
в случае нового нападения на Украину боевые действия будут преимущественно проходить в глубине российской территории.
Вместе с тем, те эксперты, которые предлагают израильскую модель безопасности для Украины, забывают о том факте, что Израиль является, по сути, ядерным государством, а это само по себе является весомым фактором сдерживания. Официально Израиль не подтверждает и не отрицает наличие у себя ядерного оружия, являющегося проявлением политики так называемой «стратегической неопределенности» (strategic ambiguity).
В этой связи можно упомянуть характерный пример из истории Государства Израиль, когда наличие ядерного оружия помогло спасти существование этой страны. Так, в 1973 году, когда Израиль стал жертвой агрессии со стороны ряда арабских стран, которым снабжал оружие СССР, премьер-министр Израиля Голда Меир обратилась за помощью в США.
Однако в тот момент, учитывая отношения с арабскими странами, администрация президента Ричарда Никсона не была склонна к поставке необходимого оружия Израилю. Для того чтобы США немедленно начали снабжать оружие Израиля, хватило намека Голды Меир в телефонном разговоре о возможности использования ядерного оружия.
Одной из перспективных моделей гарантий безопасности для Украины может быть европейская модель , предусматривающая ускоренное вступление Украины в ЕС, в рамках которого уже существует общая политика безопасности и обороны. Эта политика может стать основой для создания европейской автономной архитектуры безопасности.
Важность этой модели безопасности связана с тем, что в воображении Путина война против одного из членов ЕС по сути означает войну со всеми членами этого объединения, что само по себе может быть определенным психологическим сдерживающим фактором.
Интересен в этом контексте пример Финляндии, на которую, несмотря на то, что она долгое время оставалась вне НАТО, Путин не решался напасть, поскольку страна была членом ЕС. Однако, в конце концов, Финляндия избрала членство в НАТО как самую надежную гарантию своей безопасности рядом с агрессивным соседом.
По мнению некоторых украинских политиков, гарантией безопасности Украины под угрозой нового российского нападения может быть предоставление Украине ядерного оружия . В современных условиях этот вопрос остается табу, учитывая опасения потерять поддержку наших союзников, если даже поднять этот вопрос официально.
Причем речь идет скорее не о восстановлении стратегического ядерного оружия, а о тактическом ядерном оружии.
Государства-члены ядерного клуба не заинтересованы в нарушении режима нераспространения ядерного оружия и их объединяет решительное сопротивление возникновению еще одного ядерного государства. Для США, например, это принципиальный вопрос, и это государство на протяжении десятилетий проводило политику, которая помешала бы возникновению новых ядерных государств.
В то же время, полностью исключать такую возможность нельзя. Как отмечает издание The Economist, по крайней мере, теоретически опции Трампа могут охватывать возвращение Украине ядерного оружия.
Здесь важно отметить слово «возвращение», то есть речь не столько о возникновении нового члена ядерного клуба, который до сих пор не имел ядерного оружия, сколько именно о возвращении ядерной способности сдерживания жертве агрессии в отношении того ядерного государства, которое нарушило свои обязательства перед Украиной.
Однако проблема скорее состоит в другом. Победа агрессивного ядерного государства над государством, полагаясь на «гарантии» ядерных государств, отдала свой ядерный потенциал, означала бы серьезный удар по режиму нераспространения ядерного оружия в мире.
Это может привести к тому, что, смотря на такую ситуацию, неядерные государства (например, такие как Саудовская Аравия, Япония, Южная Корея) могут прийти к выводу, что в современных условиях единственной надежной гарантией их безопасности является ядерное оружие. Именно поэтому поражение России в Украине чрезвычайно важно с точки зрения сохранения режима нераспространения ядерного оружия.
Мы обратили внимание лишь на некоторые модели безопасности, хотя на самом деле их может быть больше и возможны определенные комбинации этих моделей.
Однако главное в другом. Ключевой вопрос состоит в том, что реально может сдержать Путина снова применить силу против Украины, если начнутся переговоры о прекращении огня.
Причем речь идет об учете не только рациональных сдерживающих факторов, но и иррациональных факторов, которые в определенной степени присущи Путину, который одержим целью уничтожения государственности Украины.
Украина нуждается в разработке двухуровневой стратегии сдерживания.
И если первый уровень на ближайшую перспективу предполагает сдерживание российского диктатора Путина, олицетворяющего войну, то второй – направлен на сдерживание России как таковой независимо от того, кто придет к власти в этой агрессивной империи в упадке после Путина.
Но главным вопросом настоящего с точки зрения сдерживания Путина является единство и решительность Запада в целом, поскольку это и есть то, чего больше всего боится Путин.