Елена Викторовна положила в карман куртки телефон, надела теплые галоши и вышла во двор. Она решила убрать снег. Женщина поработала, поставила лопату у сарайчика и вошла в дом. Она попила чаю и вдруг спохватилась – а где же телефон? Елена Викторовна посмотрела в карманах куртки, осмотрела кухню. Телефон исчез… – Ох ты же, из кармана, наверное, выпал! – ахнула она. Женщина вышла на улицу. Нет, нет… Елена Викторовна вошла в дом и принялась зажигать печку. Вдруг в дверь настойчиво постучали. Женщина открыла дверь и руками всплеснула от увиденного.
– Привет. Как обстоят дела?
– Привет. Все хорошо.
Каждое утро Елены Викторовны начиналось со звонка мужчины.
Это действительно был своеобразный ритуал. Что-то среднее между заботой и повадкой. Да, он заботился, проверял.
Елена, хоть и не старушка бабушка, но уже и не девочка. Шестьдесят с хвостиком. Давление, суставы…
Может, у других иначе, а у нее да. Дмитрий Андреевич это знал. Сорок лет брака. Сорок лет бок о бок.
А вот теперь она одна, если не считать старенькую таксу Марту… И он должен убедиться, что все хорошо, иначе будет переживать весь день. Это тоже, пожалуй, привычка.
– У нас снег идет, пойду делами займусь. И ты иди работай, – Елена Викторовна положила трубку.
Отчиталась, можно и делами заняться.
Они поженились в двадцать два года. Не слишком рано и не слишком поздно. Стандартно.
Через два года родился сын. Трудно тогда было, но ничего, выстояли, все прошли вместе.
Большой город, в котором они жили, давал больше возможностей. Хотя кому как, в принципе.
Говорят, что большой процент молодых пар разводится. Наверное, это правда.
Среди их знакомых тоже многие развелись. А вот нет! Прошли вместе через быт и ссоры, а потом и успокоились…
Говорят, что любовь живет три года. А что потом? Привычка, уважение, благодарность?
Значит, их брак сорок лет продержался на трех китах. Что тоже неплохо. И самый большой кит – это привычка.
Елена Викторовна иногда думала: – А были ли они счастливы?
Вот так, чтобы по-настоящему, когда сердце трепещет от восторга.
Наверное, так было смолоду…
Елена Викторовна не помнила. Зато помнила другое – то, что мешало ее счастью. И с чем она мирилась столько лет…
Она никогда не любила свой город. И пусть некоторые говорили:
– Совсем уж, что ли? Это почти мегаполис, большие дома, парки, музеи… Кроме того, с работой проблем почти нет, можно развиваться без границ.
Конечно… А еще серые однообразные улицы, шум. И люди… Люди вокруг, везде. Много, слишком много людей!
К тому же она не хотела расти. Она уже выросла. Не хотела видеть каждый день толпу людей, ездить в тесном общественном транспорте, улыбаться незнакомцам на работе.
– Измени профессию! Человек – сам кузнец своего счастья! – советовали ей самые умные.
Но такой работы, где нет людей, она не нашла. Может, плохо искала, кто знает…
– Дима, давай переедем, – предложила Елена Викторовна мужу.
– Куда, Аленка?! Вот куда ты хочешь поехать?
– Не знаю… Хотя бы в город поменьше… Я мечтаю о тихой жизни. Я даже на село согласна, только вот тяжело нам будет. Мы же городские.
– Все это, конечно, здорово. Но в твоей деревне нет работы! Что мы будем есть? Одной любовью и мечтами сыт не будешь. Ты же понимаешь… – Дмитрий обнимал жену.
Елена понимала – он прав. Мечты – это здорово, но жить приходится настоящим.
Она вздыхала и уходила собираться на работу. Чтобы прямо утром, ободрившись поездкой на маршрутке, снова улыбаться посетителям их замечательной фирмы.
Печатать, безусловно, необходимые документы, поддерживать беседы с коллегами. А для чего? Ну, чтобы быть частью коллектива… Одиночек никто не любит. Надо…
Когда возраст перешел барьер с отметкой сорок, ее мечты стали скромнее:
– Дима, ну давай хотя бы дачу купим, а?! Сделаем высокий забор, посадим деревья в саду. Только никаких помидоров, огурцов и картофеля. Да будет у нас уголок, красоты и покоя!
– Давай позже. Еще лет пять и сын станет совсем взрослым. Скорее всего, будет жить отдельно. Да и с финансами, дай Бог, ситуация лучше будет. Сейчас же сама понимаешь…
Она понимала… И, конечно, соглашалась. Потому что играть в независимость и решительно требовать было отнюдь не в ее характере.
Да и бессмысленно это занятие. Какая там независимость? Они ведь вросли с мужем друг в друга. Кредитами, квартплатами, совместно нажитым имуществом.
И хорошо, что не поссорились из-за этого, а пришли к разумному взаимосуществованию.
– Позже, значит, позже, – говорила Елена. – Столько лет ждала, подожду еще немного…
Она снова собиралась на работу. Уже на другую, но такую же, какая ей была не по душе.
Суета, сварливый начальник. И слова ему не скажи – а то мало ли.
В сорок с лишним работой не разбрасываются. Ладно, хоть улыбаться надо меньше и ездить поближе.
Через пять лет сын действительно переехал на арендованную квартиру, завел девушку. Нашел работу.
С девушкой не сложилось. Вернулся к родителям, немного пожил с ними. Помогал.
Затем появилась новая девушка. Они с сыном решили жить в отдельности.
– Вы без моих денег, как? Нормально? Обойдётесь? Сами понимаете…
– Не волнуйся, обойдемся, конечно, спасибо. Мы понимаем.
И они обходились. Что это за блажь, просить деньги у взрослых детей?
Им свою жизнь надо строить. А жизнь дорожает каждый день, ежеминутно. Покупку дачи пришлось отложить. Ну, не к ней сейчас!
– Елена, ты не унывай. Мне здесь новенькую работу предложили. Может, все получится. А там, смотри и переедем. Просто сегодня наши доходы… Ну, ты понимаешь.
Она понимала. Но не до этого, конечно, нужно подождать. Ничего не страшно. Надо собираться на работу! Снова суматоха, сплетни коллег, недовольство начальства. А еще чай! Этот нелепый чай:
– Аленка, идем почаем?! Да отвлекайся ты на минутку! Идем, с конфетами.
И попробуй откажись! Обидятся, сплетничать за спиной:
– Деловита… Больше всего ей надо… Перед начальством выслужиться решила… Брезгует нами… А у самой… А сама…
И она соглашалась – нельзя отбиваться от коллектива. Одиночек так же не любят.
Шестьдесят. Сын так и не женился. Живёт с дежурной девушкой. Внуков нет. Но она и не очень мечтала о внуках. Не испытывала никогда восхищенного трепета при виде новорожденных. Да, кроме того, это не ее дело. Сын так решил:
– Мама, ну кто сейчас заводит детей. Стабильности никакой, жилья недокупишься. Ну ты же понимаешь…
Она понимала, не осуждала, не лезла с советами. Свою жизнь прожить, а сын со своим сам разберется. Умный человек.
Она и себя особенно глупой не считала. Только вот однажды жизнь так прошла…
Может, и разумно, но точно не для себя жила. В городе, который она никогда не любила, на работе, которую она не переносила.
Хорошо хоть к мужчине любовь была. Теперь, может, тоже есть, но сколько ее?
Перемешалась она с остальными. С привычкой, чувством долга, заботой. Не отделить.
А сейчас пенсия. Свобода, с одной стороны, нуждается с другой. Менять что-то поздно. Или нет? А даже если поздно, то кто же ей запретит.
Ну, не может она больше. Сколько ей там осталось? Но неважно – все ее!
– Дима, я кредит взяла. Ну, вернее, сына попросила – ему попроще. Согласился. Но я буду отдавать, потихоньку… Как-нибудь выкрутимся. Поехали завтра на дом смотреть?
– Елена, ну кто же так делает? Что же так внезапно? С финансами пока так себе. Машину ремонтировать нужно. Да и к покупке нужно подходить разумно. Все обдумать, взвесить все «за» и «против». Ну ты же понимаешь…
– Не понимаю!
Он смотрел на нее так, будто это была не она и молчал.
– Я всю жизнь понимала, взвешивала, обдумывала. А сейчас хочу хоть немного просто пожить! Хочу тишины, покоя и одиночества. Понимаешь?
Дмитрий Андреевич медленно кивнул головой.
…Они купили дом. Не дворец, да и от города далеко. Муж приезжал на выходных, доводил домик до ума – утеплял, печку сделал, санузел… Хорошо, что руки растут откуда надо.
Осень отшелестела желтыми листьями, прошлась дождями по серым лужам.
Первые снежинки готовились опуститься на землю.
– Может, в город на зиму переберешься? К комфорту поближе. Да и мне будет спокойнее…
– Нет, Дима. Мне здесь лучше, чем где угодно!
– Одна в деревенском доме зимой? Экстрим какой-то.
– Покой здесь. Дрова у меня есть. Обогреватели тоже, печка твоя. Да и магазин недалеко.
– Ну ты даешь на старости лет…
И она осталась. А вскоре по белому снегу к ней пришла Марта. Худая, с седой мордой, черная такса. Откуда она появилась неизвестно.
То ли оставил кто-то на опустевшей даче здесь в деревне, то ли сама убежала из дома, а может, вывезли.
Теперь они зимовали вдвоем. И каждое утро ей звонил мужчина. Проверял, заботился, интересовался.
– Марта, пойдем снег уберем? – она положила телефон в карман, обула теплые галоши, и они вышли во двор.
Поработала Елена Викторовна до легкой усталости – больше и не нужно. Никто не стоит над душой, не гонит, не приказывает.
Она поставила лопату у сарайчика, позвала собачку, зашла в дом, протерла запотевшие очки.
– Ну что, Марточка, поедим?
Такса замахала хвостом: – Я всегда за! – мол.
Елена Викторовна пила чай и смотрела в окно:
– Смотри-ка, снег снова пошел! На следующий день нам спортивные упражнения обеспечены. Давай посмотрим, что там с прогнозом.
Елена Викторовна посмотрела и в карманах куртки, осмотрела кухню. Телефон исчез…
– Ох ты же, из кармана, наверное, выпал… – ахнула она.
Женщина вышла на улицу. Походила по двору, пытаясь повторить свой недавний маршрут.
Нет, нет.
– Дмитрий же будет переживать. Позвоните, а абонент не абонент! Еще на помощь бросится… Вот же, старуха уже становлюсь совсем что ли?
Снег заметал все вокруг и поминутно уменьшал шансы найти телефон.
И Елена Викторовна сдалась. Вошла в дом.
– Все, Марта, накрылась наша связь с миром…
Но сам мир остался. И там становилось морозно. Она пошла зажигать печку.
Дмитрий Андреевич уже в десятый раз набирал номер телефона жены. Нет ответа.
Он пытался уговорить себя, что она, может, еще спит – чего вставать так рано свободному человеку?
Уговаривал себя и не верил.
Она жаворонок, он знает. Как и все ее повадки. Как и то, что Елена всегда ответит на его звонок.
Она отвечала, когда была зла или обижена. Всегда. Давала шанс. А сейчас они не ссорились, не спорили. И если она не отвечает, значит что-то случилось. Что-то очень плохое. Надо звонить на работу.
– Степанович, мне очень нужно выходной взять, – сказал муж начальнику. – Ситуация у меня крайне серьезная. Никогда не просил, а сейчас прошу. Спасибо.
Электричка, за окнами белая метель. На машине в такую непогоду ехать не нужно. Дмитрий смотрел в окно и не видел, ни пролетающих мимо станций, ни снег ни деревьев… Переживал, беспокоился.
Он вышел на свою платформу. Ушел, оставляя следы ямки в почти нетронутым снегу.
Мало людей ездит в эту деревню зимой в рабочие дни.
Еще несколько километров по снежному месиву трассы. Потом налево…
Потный, усталый, встревоженный, Дмитрий Андреевич открыл наконец знакомую калитку.
Теперь скорей в дом.
Вдруг в дверь настойчиво постучали. Елена Викторовна вскочила с табуретки, а Марта зашлась лаем.
Женщина открыла дверь и всплеснула руками от увиденного.
– Аленка?!
Дима, ее спаситель. Бедный, приехал в такую погоду. Он обнял ее, осыпая снегом.
– Проходи, раздавайся!
Они сидели за столом в уютном тепле, исходившем от печки. Чай дымился в чашках, обувь сохла у печки.
– Извини, телефон потеряла. Видно, пока мы с Мартой снег убирали, выпал. Поздно спохватилась – замело его. Где уж в таком снегу найти. Я так тебя переживала. Знала, что ты Бог знает что себе придумываешь и спасать меня бросишься по привычке. Места себе не находила.
– Да не по привычке… – он отхлебнул из чашки. – Из любви. По привычке зубы чистят, а здесь другое.
Она посмотрела на мужчину – сорок лет прошло, состарился, изменился, а глаза такие же.
Родные, теплые, бережные…
– Я тебя тоже люблю, – сказала и неожиданно смутилась Елена Викторовна, прямо как в первый раз.
Черная такса смотрела на двух людей, которые так долго прожили вместе, так привыкли друг к другу, что слова им не нужны…