Вдруг
Летнее утро выдалось крайне тяжелым. Вера стояла у раковины, машинально намыливая тарелки после завтрака, когда с веранды доносились приглушенные голоса. Она не собиралась подслушивать — просто так получилось. Голос ее свекрови, Валентины Петровны, звучал необычайно громко и взволнованно.
— Нет, представляешь, Люда? В голосе тещи загремело возмущение. — Они живут уже три года, в чем смысл? Ни ребенка, ни карьеры для нее. Она сидит в своем магазине в качестве продавщицы. И это могло бы…
Вера замерла с мокрой тарелкой в руках. «Это обо мне», — промелькнуло у меня в голове.
— Валя, зачем ты это делаешь? – раздался успокаивающий голос соседа. «Девушка пытается…
— Он пытается? Свекровь хихикнула. «Вот Мария, дочь Миллеров – вот кто старается! Она работает на двух работах, помогает в бизнесе, родила ребенка, и фигуру не потеряла. А этот… — Валентина Петровна сделала отчетливую паузу. — Знаешь, что она делала вчера?
Вера закрыла глаза. Вчера она действительно совершила большую ошибку — посолила борщ. Обычный борщ, который я уже сто раз готовила. Но вчера что-то пошло не так. Может быть, потому, что я плакала всю ночь после очередного отрицательного теста на беременность.
«Я испортил борщ!» — торжествующе сказала свекровь. — Представляешь? Я иду на кухню и… Соли так много, что есть невозможно! Мой Дмитрик, бедный, даже не показывал своего вида – ел все. Такой воспитанный мальчик…
Вера молча улыбнулась. «Дмитрик» — тридцатипятилетний начальник отдела в крупной компании, ее муж — действительно съел весь борщ. И даже просили добавки. А потом долго извинялся перед ней за свою мать.
— И я ей рассказала, — продолжила Валентина Петровна. «Я научил ее, показал ей. Все безрезультатно! Вы знаете, вроде бы специально все против себя делает.
Руки Веры дрожали. Тарелка выскользнула и с лязгом упала в раковину. К счастью, он не разбился.
— О, что это за грохот? Соседка была поражена.
«, это она моет посуду. Вы бы слышали, как она обычно с ним гремит — как в заводской столовой!
Вера почувствовала, как слезы подступили к ее глазам. Три года… В течение трех лет она пыталась стать идеальной женой и невесткой. Я готовила, убирала, ходила на работу, пыталась забеременеть… А в ответ только критика и недовольство.
«А я перед свадьбой сказала Диме – не торопись, присмотрись. Есть девушки и получше, и посерьезнее. Он, Оленька Бондаренко…
Вера тихо закрыла кран. Вода перестала шуметь, и теперь каждое слово было слышно отчетливо.
— Валя, почему ты зря начинаешь? Сосед заступился. – Вера – красивая девушка. Вежливый, добрый…
–Добра! Свекровь фыркнула. «Вы знаете, что она делала на прошлой неделе?» Вытащили котенка с улицы! Представляете? Дима их терпеть не может, а она же котенок! Ну, по крайней мере, я вовремя заметил и пресек это безобразие.
Вера сжала губы. Котенок она нашла у работы – маленького, что насквозь промокло под дождем.
– И работа эта… – продолжала Валентина Петровна. – Продавщицей в магазине одежды ведь могла бы карьеру делать, как Дмитрий.
Вера беззвучно вытерла слезы рукавом. Ее работа была единственным местом, где она чувствовала себя нужной и успешной.
– А знаешь, что самое ужасное? – голос свекрови стал тише, словно она собиралась поделиться страшной тайной. – Я вчера в ее телефоне случайно увидела…
Вера похолодела. Вчера она переписывалась с подругой, жаловалась на жизнь и…
– Она психологу пишет! У нее, видите ли, плохое эмоциональное состояние!
Вдруг Вера почувствовала, как что-то внутри нее переключилось. Словно выключатель щелкнул, руки перестали дрожать.
– Дима?Привет, любимый, нам надо поговорить серьезно.
Положив трубку, она еще раз проверила, отключена ли вода, аккуратно повесила полотенце и вышла из кухни.
А за окном начинал накрапывать дождь, словно природа решила смыть всю горечь и обиды этого жаркого летнего утра.
Дима приехал через сорок минут. За это время Вера успела переодеться, собрать волосы в аккуратный хвостик и даже накрасить губы – любимой помадой, которую обычно хранила для особых случаев.
Входная дверь хлопнула, и в коридоре послышались торопливые шаги.
– Вера? – в голосе мужчины слышалось беспокойство. – Что произошло?
Она вышла к нему – спокойная, собранная, с прямой спиной. Дима застыл на пороге, не снимая пиджака. В его глазах читалась тревога.
– Нам нужно поговорить, – сказала Вера. – О нас. О твоей маме. Обо всем.
Дима медленно надел пиджак на плечики.
– Что-то случилось с мамой?
– Нет, – Вера покачала головой. – С ней все хорошо. Она сейчас на веранде, пьет чай с Людмилой Сергеевной и обсуждает, как я плохая невестка.
Дима сменился на лице.
– Что?..
– Присядь, – Вера указала на диван. – Разговор будет долгим.
Она рассказала ему все. О подслушанном разговоре, о постоянных придирках, о том, как его мать читает ее личные сообщения. О своих попытках отвечать, о бесконечной гонке по идеалу «правильной невестки», о визитах к психологу. О том, как устала делать вид, что все хорошо.
Дима слушал молча.
– Почему ты об этом молчала?
– Потому что боялась, – честно ответила Вера. – Боялась, что ты станешь на сторону мамы. Что скажешь – я просто все преувеличиваю, придумываю проблемы на пустом месте. Что я неблагодарна и не ценю заботу твоей мамы.
– Беспокойство? – Дима горько усмехнулся. – То, что она делает, – это не забота. Это… – он умолк, подбирая слова.
– Токсический контроль, – подсказала Вера. – Так мой специалист говорит.
– И давно ты к нему ходишь?
– Три месяца. С тех пор как начались панические атаки.
Дима резко повернулся к ней:
– Какие еще атаки? Почему я ничего не знал?
– Потому что ты не замечал, – тихо ответила Вера. – Ты был слишком занят работой. И попытками угодить маме.
Он встал и стал ходить по комнате.
В этот момент входная дверь снова хлопнула, и в доме раздался голос Валентины Петровны:
– Дима? Ты дома? А почему машина так криво припаркована?
Вера инстинктивно напряглась, но Дима положил руку ей на плечо:
– Я разберусь.
Валентина Петровна влетела в комнату, на ходу поправляя прическу:
– Дима, ты что, с работы уехал? Случилось что-нибудь? – и тут же, без паузы: – Вера, ты почему посуду не домила? Там еще кастрюля грязная стоит…
– Мама, – голос Димы звучал необычно твердо. – Нам нужно поговорить.
– Конечно, сынок! – Валентина Петровна засияла. – Только давай наедине…
– Нет, – он покачал головой. – Мы поговорим втроем. Прямо сейчас.
Свекровь опустилась в кресло, удивленно переводя взгляд с сына на невестку.
– Я все знаю, мама, – начал Дима. – О твоих разговорах за спиной Веры. О том, как ты читаешь ее переписку. О том, как…
– Что за чушь! – остановила его Валентина Петровна. – Вера, это ты ему наговорила? Ты все неправильно поняла! Я просто беспокоюсь о вас, о вашей семье.
– Нет, мама, – Дима поднял руку, останавливая ее. – Хватит. Я слишком долго позволял этому продолжаться. Слишком долго закрывал глаза, как ты относишься к моей жене.
– Но ведь я только хотела лучше! – В глазах Валентины Петровны заблестели слезы. – Я вижу, что она не справляется! Что она не готова быть настоящей женой, матерью…
– А кто определяет, какой должна быть «настоящая жена»? – спросил Дима. – Ты? По каким критериям? С того, сколько соли в борще? Поэтому работает человек продавцом или менеджером? Есть ли у нас дети?
Валентина Петровна всхлипнула:
– Ты меня не понимаешь! Я же мать, я…
– Вот именно, – мягко сказал Дима. – Ты – мать. Но я уже взрослый, мама. У меня своя семья, свои решения. И моя жена – это Вера. Такова, какая она есть. Со своей работой, которую она любит. Со своими мечтами и планами. Со своим правом совершать ошибки и учиться на них.
Вера смотрела на мужчину с удивлением и восхищением. Она никогда не видела его таким… уверенным? Сильным? Настоящим?
– И что дальше? – голос Валентины Петровны вздрогнул, она судорожно сжала платок в руках. – Так и скажи прямо – выставляешь мать из дома?
Дима потер переносицу, помолчал несколько секунд.
– Нет… – он сделал глубокий вдох. – Мы с Верой решили уехать. Купим квартиру в другом районе.
Валентина Петровна побледнела:
– Что? Но… как я без вас?
– Ты не без нас, мама. Мы будем приезжать в гости. Но будем жить отдельно.
В комнате повисла тишина. Было слышно только тиканье часов на стене и шум дождя за окном.
Через полгода
Вера стояла у окна в их новой квартире. Она смотрела, как падает снег.
– О чем задумалась? – Дима обнял ее сзади, уткнувшись подбородком в макушку.
– О том, как многое изменилось за эти полгода, – улыбнулась она. – Помнишь, как мы въезжали сюда в августе? Как твоя мама плакала…
– Помню, – вздохнул он. – Но знаешь, по-моему, это пошло всем на пользу.
Вера кивнула. После их переезда Валентина Петровна две недели не выходила на связь – демонстративно переживала. Потом последовали слезные звонки, попытки нажать на жалость… Но Дима был непоколебим. И постепенно, очень медленно, но что-то стало меняться.
– Представляешь, – сказала Вера, – Вчера твоя мама позвонила мне просто спросить, как дела. Не критиковала, не учила жизнь – просто поговорили. Как простые люди.
– Да, я заметил, что мама стала… мягче? – Дима задумался. – Наверное, когда мы уехали, она наконец-то поняла, что может совсем потерять нас.
– И что ее контроль наносит только вред, – добавила Вера. — Знаешь, мой специалист говорит, что это большой прогресс. Для всех нас.
Она обернулась к мужчине:
– Кстати, я давно хотела тебе сказать…
– Что? – Дима напрягся. – Что-то случилось?
– Случилось, – Вера загадочно улыбнулась. – Помнишь, мы говорили о том, чтобы завести кошку?
– Да, но…
– Я вчера была в приюте. И там есть одна маленькая… Трехцветная, пушистая, с белыми носками. Ее нашли на улице, совсем как тот котенок полгода назад.
Дима внимательно посмотрел на жену:
– Ты же знаешь, что я не переношу…
– Знаю, – кивнула Вера. – Поэтому я заранее проконсультировалась со специалистом. Есть специальные капли, и если правильно ухаживать за кошкой, то ты не будешь испытывать никакого дискомфорта.
– Ты все продумала, да? – засмеялся он.
– Не только это, – Вера достала из кармана маленькую пластиковую вещь. – Я еще кое-что продумала.
Дима смотрел на две полоски на тесте.
– Это… – он запнулся. – Это то, что я думаю?
Вера кивнула, и на следующий момент оказалась в крепких объятиях мужчины.
– Только маме пока не говори, – прошептала она. – Хочу сама ей сказать. На следующей неделе, когда поедем к ней в день рождения.
– Уверена? – Дима отстранился, заглядывая ей в глаза.
– Да, – твердо ответила Вера. – Знаешь, несмотря на все, что было… Она имеет право узнать одну из первых. Все-таки она будет бабушкой.
За окном продолжал падать снег, укрывая город белым покрывалом. А в новой квартире у окна стояли двое – и теперь их было уже не двое, а трое. И это было начало новой истории. Истории, в которой у каждого была своя роль, свое место и право быть собой.