Катя вернулась домой с сумкой в руках. Ее мама Светлана сидела на кухне у окна. С улицы было холодно, но она этого не заметила. Женщина смотрела куда-то вдаль, ничего не видя вокруг. Пакет в руках Кати казался таким нелепым и громоздким в этой темной, мрачной кухне… Катя подошла ближе. «Мама», — тихо сказала она. Ее голос был почти неслышен. Светлана ответила не сразу. Она не обернулась, даже не взглянула на дочь. Но когда женщина наконец посмотрела на Катю, в ее голосе было удивление! «Что это с тобой?! Светлана ахнула. — Где ты его взял? Женщина застыла от удивления
Катя пришла домой после школы, выбросила рюкзак в коридор и сразу направилась на кухню.
Она подошла к холодильнику, открыла дверцу и заглянула внутрь. Он был пуст, как обычно, за исключением одной сосиски.
Она поморщилась, но все же взяла его, прикидывая, есть ли способ его съесть.
Как она надеялась, что там будет хоть чуть-чуть колбасы или хотя бы пары яиц, ан нет, только эта несчастная колбаса…
«Мама, можно мне эту колбасу?» Она окликнула ее в комнату, надеясь, что мать не будет возражать.
Светлана, не отвлекаясь от вязания, ответила:
«Нужно накормить Аленку, поделиться с ней.
Катя тяжело вздохнула. Елена, ее младшая сестра, сидела и пела некоторые из ее песен.
Ее мир был ярким и простым, ее радость не зависела от того, сколько еды оставалось в доме.
Катя съела один кусок и, подойдя к сестре, засунула ей остальные сосиски. Елена тут же начала жевать.
— Может, хлеб остался? – добавила Светлана.
Катя открыла дверцу шкафчика, но хлеба, естественно, тоже не было.
Отчаяние начало нарастать, и вдруг ее взгляд остановился на мешке с мукой, который стоял в углу на полке. Может быть, она попробует что-то испечь? Но сразу поняла, что для этого нужно как минимум больше яиц и молока, а их тоже нет.
«Мама, что мы будем есть на ужин?» — спросила она.
— Не знаю, Катя. Денег нет. Отчим опять ничего не принес.
Отчим… Человек, который перебивается случайными заработками. Он никогда не приносил домой достаточно денег. И даже если иногда деньги появлялись, они исчезали так быстро, как будто их просто не существовало.
Девочка молча села на кровать. Как долго это может продолжаться?
Катя думала, что больше не выдержит. Ей нужно что-то делать. Она встала с кровати и подошла к окну. За окном светило солнце, но она не чувствовала тепла. В ее голове мелькнула мысль:
Катя подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение.
В ее голове промелькнула мысль, которая заставила ее содрогнуться:
«А что, если…»
Она покачала головой. Но эта мысль не уходила, как назойливый комар. Я вспомнил магазин за углом – там была продавщица, тетя Наталья, которая казалась доброй.
«А что, если ты пойдешь в магазин и…»
Она отошла от зеркала, села на кровать и закрыла глаза.
«Нет, это плохо», — прошептала она про себя.
Катя снова встала. Я искал в карманах куртки, даже в старых джинсах, пытаясь найти хоть какие-то деньги, которые могли бы помочь. Но в карманах ничего не было.
И тогда, не раздумывая, она уже собиралась выходить. Но на пороге девочку остановил голос матери.
— Катя, куда ты идешь? — спросила она, опуская вязание до колен и вытягивая шею, чтобы увидеть дочь.
Катя надела свою старую куртку, даже не думая о шапке.
«Только на улице», — ответила она и, не дожидаясь ответа, тихо вышла.
На улице было как-то не по-осеннему тихо. Ветер гнал мусор по тротуару, шелестили листья, а дома выглядели мрачными, как пустые коробки.
Катя шла, не обращая внимания на все вокруг. Она старалась думать только о том, куда едет…
Когда она вошла в магазин, теплый воздух коснулся ее кожи, и она бродила между полками, словно в забытьи. Хлеб, печенье, колбаса – все это привлекало ее внимание.
Катя бродила между полками, рассматривая продукты. Мои руки тянулись, чтобы взять хотя бы кусочек, но это было страшно. Стоило ей подойти к хлебной полке, как ее рука невольно потянулась, но тут же она отдернула ее назад.
— Что ты делаешь? – мысли в ее голове слились в одну большую кучу.
Вдруг, словно издалека, она услышала голос:
— Ты что-то хотела, детка? Раздался знакомый голос.
Катя вздрогнула и обернулась. Это была тетя Наталья, которая стояла за кассовым аппаратом, лицо у нее было доброе, но с выражением любопытства и заботы.
Катя замерла.
— Я… — начала она.
Тетя Наталья, видя, что Катя явно не может решить, что ей делать, вышла из-за прилавка и подошла поближе. Она, казалось, не ожидала ничего плохого, просто продолжала наблюдать за маленькой девочкой с легким удивлением.
— В чем дело, дорогой? — спросила она тихо, почти шепотом, как будто не хотела ее пугать.
Катя опустила глаза, лицо ее покраснело.
–Я… Я хотел взять хлеб. Но у меня нет денег», — прошептала она.
Пауза. Тетя Наталья несколько секунд молчала, потом спросила:
— Почему? Почему вы одиноки?
И здесь Катя уже не могла молчать. Она рассказывала все как есть, все, что чувствовала выхваченным. Она расплакалась:
«Ничего нет. Мою маму сократили, отчим не работает. А Аленка маленькая, ей нужно есть.
Тетя Наталья некоторое время молчала, переваривая услышанное. Кате стало стыдно и они были готовы выбежать из магазина.
Но тут тетя Наталья тяжело вздохнула.
— Подождите здесь, — сказала она и ушла в глубину лавки.
Катя стояла, ничего не понимая. Она видела, как тетя Наталья вошла в комнату, но не могла понять, что она там делает. Время тянулось, и казалось, что прошла вечность.
Неожиданно вернулась тетя Наталья с сумкой с макаронами, свежим хлебом, молоком, даже печеньем и колбасой.
«Подержи его», — сказала она, протягивая пакет. — И больше так не делай, ладно?
— Спасибо, — выдохнула Катя, чувствуя, как слезы текут по ее щекам.
Тетя Наталья пожала плечами и вернулась к своей работе.
А Катя, схватив пакет, быстро выбежала из магазина…
Катя вернулась домой с полным мешком еды.
Светлана сидела на кухне у окна. В окне было холодно, но она этого не заметила. Ее взгляд был пуст, она смотрела куда-то вдаль, ничего не видя вокруг.
Мешочек с едой в руках Кати казался таким нелепым и громоздким на этой темной, мрачной кухне.
Катя подошла ближе.
— Мама, — тихо сказала она почти неслышным голосом.
Светлана ответила не сразу. Она не обернулась, даже не посмотрела. Но в ее голосе было удивление, когда она наконец посмотрела на свою дочь.
«Что у вас есть?! Откуда это у Вас? Женщина застыла от удивления.
— Нет, тетя Наталья говорила. Я рассказала ей все как есть», — выдохнула девушка.
Светлана медленно подошла к Кате и посмотрела ей в лицо.
И в этот момент что-то щелкнуло в голове моей мамы. Она опустила голову и закрыла лицо руками. Она тихо заплакала.
Катя тоже зарыдала.
— Мы не попрошайки, — прошептала Светлана, вытирая слезы. — Прости меня, доченька! Я не хотел, чтобы ты так жил. Я не хотел, чтобы вам приходилось просить помощи на улице.
«Я просто хотел есть. И Аленка тоже, — тихо сказала Катя, глядя в пол.
Светлана прижала Катю к себе…
С тех пор еда в доме стала появляться чаще.
И Светлана начала заниматься тем, что умела лучше всего – вязать.
Это был ее способ преодолеть напряжение, со всем, что происходило вокруг.
Она достала лучшую пряжу, которая лежала в ящике, давно забытая. Несколько дней Светлана сидела и вязала, не отвлекаясь. Только плечи ее слегка дрожали от напряжения, а тусклый свет, исходящий от лампы, отбрасывал длинные тени на ее лицо.
Катя вертелась, не совсем понимая, что происходит.
«Мама, зачем все это?» — спросила Катя, садясь на стул рядом с собой.
Она знала, что ее мама вязала, потому что ей это нравилось, но теперь это выглядело по-другому.
Светлана не поднимала глаз, продолжая ловко работать спицами.
— Мы должны поблагодарить этого человека, — коротко ответила она.
Катя поняла, что мама придумала, как выразить свою благодарность. Иначе она и быть не могла. Светлана никогда не просила о помощи, а теперь была готова выразить свою благодарность за то, что у нее получалось лучше всего – через вязание.
Прошло несколько дней. Мама мало говорила, но с каждым днем вязала все больше и больше. Катя заметила, что из-под ее рук появилось что-то красивое: сначала кружевной свитер, потом шапка, потом шарф и варежки.
А когда Светлана закончила вязать комплект, она сказала:
«Пойдем и принесем это». «Думаю, ей понравится», — улыбнулась она.
На следующий день они отправились в магазин.
Когда они вошли, тетя Наталья, как обычно, стояла у кассы и с улыбкой приветствовала покупателей. Увидев их, она спросила:
— Ну, как дела? Как я могу помочь?
Несколько секунд Светлана молчала, но потом все же протянула ей посылку и деньги, которые они смогли собрать.
«Это для вас», — сказала она. «Это за все, за помощь и доброту. Благодарю Вас за то что помогаете нам.
Тетя Наталья посмотрела то на подарок, то на Светлану, то на Катю, и тихо вздохнула.
— Не надо, — сказала она, качая головой. «Я был рад помочь. Нам всем в какой-то момент нужна помощь…
Но Светлана, несмотря на это, настаивала:
— Возьми, пожалуйста. Вы помогли нам, и я хочу, чтобы вы знали, как мы благодарны.
И продавщица в конце концов согласилась, забрав посылку.
«Спасибо», — сказала она смущенно. «Это очень приятно.
С тех пор они стали друзьями.
Тетя Наталья уговорила Светлану заняться вязанием на заказ, потому что видела в своем хобби настоящее искусство.
Вскоре последовали приказы.
Она чувствовала, что ее работа теперь ценится и что она может сделать что-то полезное.
Первые заработанные деньги дали семье надежду на лучшее.
Отчим нашел работу. Это было большое событие для всей семьи. Проблемы с работой и деньгами постепенно отступили.
И Катя никогда не думала о том, чтобы снова взять чужое…
Прошло несколько лет, и жизнь постепенно наладилась. Катя выросла, стала старше.
Каждый раз, проходя мимо этого магазина, Катя всегда заходила к тете Наталье, даже если ей не нужно было ничего покупать. Просто поболтайте.
– Ну, а как проходит обучение? Как себя чувствует Аленка? — неизменно спрашивала тетя Наталья, голос у нее всегда был теплый, а улыбка сияла искренней радостью.
Катя улыбнулась и ответила на все вопросы. Учеба шла хорошо, Аленка выросла и теперь учится в школе.
Тетя Наталья всегда радовалась успехам девочек, как будто они были ее родными дочерьми.
Та колбаса давно забыта. А перчатки, которые Светлана вязала для нее несколько лет назад, тетя Наталья до сих пор носила.
И хотя они стали менее модными, они стали ассоциироваться с любовью и заботой… Для нее они значили гораздо больше, чем просто вещь…